выругался рыжий, искренне надеясь, что квартал кровопьющих уже перекрыли, иначе им останется только одно — бежать из города, по пути собирая уцелевших.
Риша незаметно присоединилась к их забегу, если бы не шелест чешуи, то он бы ее и не заметил. У границ, окутанных дымкой заклинаний, была толпа. Впрочем, Гроду хватило беглого взгляда, чтобы отметить, что совсем беззащитных там не было — людей отогнали в сторону. В крови Падальщика гудела магия, отзываясь на происходящее за стеной. На переходе мелькнула тень, в его сторону полетело нечто крупное.
— «Не выкорчевав дурное семя сразу, будешь выпалывать сор до скончания лет», — он вытащил сложенный пополам лист, зажатый зубами отрубленной головы Клода. — Что ему нужно?
— Ты предлагаешь мне разобрать по косточкам, что у них в голове происходит? — Кот нервно всматривался магическую ограду. — Кажется, у них какие-то внутренние разборки. Нужно ли нам вмешиваться?
— А тебе придется, — за спинами оказалась Риша. — Всем нам придется. Хотя бы потому, что скоро щит рухнет и выжившие вампиры в состоянии кровавой жажды хлынут сюда.
— Что хоть случилось? — Кот только ухом дернул, когда из-за завесы вылетела еще одна голова, лицо тоже показалось знакомым. — Всех пацифистов что ли вырезают?
— Не знаю, — нага вытянула сигарету, поднося огонек на кончике пальца, — но, говорят, в соседнем городе видели дикаря. Посчитали, что сплетня, и сообщать никому не стали. А утром я видела, как Клоду привезли сундук.
Гродриг прикрыл глаза, тяжело вздыхая. Запах красной полыни заставлял сильнее закручивать внутри гайки самоконтроля. Пусть вампиром он не был, но наследие отцовское реагировало на нее достаточно остро. Надо было срочно принимать какое-то решение. Он обещал себе поддерживать равновесие в городе, а значит, ему придется сейчас лезть за барьер и разбираться на ходу.
— Я с тобой.
— Уверен?
— Думаешь, удастся как тогда, оглушить меня и запереть в зачарованной переноске? Не дождешься, я подготовился.
— Риш? — Гродриг повернулся к наге. — Уведи пока людей.
— Звучит так, словно ты прощаешься. И даже не вздумай говорить «Может и так», я тебя воскрешу и умерщвлю еще один раз. С особой жестокостью, — с истерическими нотками хохотнула Риша.
Гродриг мягко улыбнулся в ответ и кивнул ей на людей. Некромантка сверкнула желтыми глазами, но на прощание коротко обняла Падальщика, продолжая с нервной угрозой шипеть что-то непонятное. Кот от объятий отказался, фыркнув что-то похожее на «А я и не прощаюсь, не дождешься». Риша развернулась к толпе, выпуская силу из-под контроля, уплотняя ее то тут, то там, загоняя смертных словно пастушья собака — доверенное ей стадо. Принцип был похож, даже то и дело приходилось «прикусывать» особо упрямых, тех, на кого мертвая энергия не действовала так отчетливо.
Оборотень хлопнул товарища по плечу. Кот на мерзостный запах растения реагировал только как на неприятный запах — магического эффекта красная полынь на него не оказывала. Зато от вида Грода, на лице которого явно начало проступать папашино наследие, его передернуло. Каждый раз как будто первый, хотя мог бы уже и привыкнуть, за столько-то лет, но ощущение собственной вздыбившеся шерсти все же заставило коротко провести по волосам, приглаживая их обратно. Не давая полукровке начать отговаривать, кот первым шагнул к барьеру.
— Как ты думаешь, это купол или стена?
— Если ставили наши — то может быть и стена. Но что-то мне подсказывает…
— Там брешь, — рыжий перебил Падальщика. — Оттуда идет более четкий запах.
Кот легко допрыгнул до балкона второго этажа, единственной торчащей из дымки части здания, молясь, чтобы магия не проела железо. Молитвы его явно были услышаны, прутья не скрипнули даже после того, как за них зацепился тростью Гродриг, с шумным выдохом втягивая себя наверх. Дверь явно была открыта, об этом говорило острое звериное чутье, но чтобы убедиться в этом нужно было шагнуть в густую дымку. Трость через туман проникла достаточно легко и вернулась обратно целой. Зато кончики пальцев завеса обожгла.
— От вампиров.
— Ты пройдешь? — оборотень нервно вглядывался в малейшие изменения в товарище.
— Зайти-то зайду, а вот выпустит или нет — тьма его знает. Пойдем.
— Грод! Стой!
Кот попытался ухватить Падальщика за рукав, но тот уже шагнул внутрь, так что пришлось идти следом. Благородная жертвенность, чтоб ее! Для смерти есть более легкие способы… Так, стоп, хватит, нужно догнать Гродрига раньше, чем его след пропадет, не хватало еще быть сожранным одичавшими вампирами. Резко одичавшими вампирами, стоит запомнить.
«Каждый раз я в это ввязываюсь, хотя постоянно обещаю себе, что это последний раз, а дальше я уйду. Да великая мать, куда я уйду! Он же самоубьется в первый же месяц», нервно дергал проявившимися ушами Константин, одновременно с возмущением на отсутствие у друга чувства самосохранения уговаривая самого себя взять животную натуру под контроль, а то так его точно унюхают клыкастые. Грод только плечом дернул: конечно, чтобы Кот и остался в стороне. Он будет возмущаться, шипеть хуже Риши, клясться, что это — точно последний раз и больше он никогда и ни за что с в очередную авантюру не полезет, потому что самому хочется жить, но все равно пойдет в очередное пекло. И пусть оборотень постоянно обвиняет Гродрига в попытках поэффектнее расстаться с жизнью, они оба прекрасно понимают — у полукровки шансов выжить больше, так что кто из них бездумно рискует — вопрос открытый.
— Мне начинает казаться, что ты специально лезешь в любую жопу мироздания, что тебе попадается, — кот все-таки взял свое внутреннее животное на поводок.
— Я из нее не вылезаю принципиально. Не вылезал бы, да вот тебя вытаскивать приходится.
— Это сейчас был обидный намек на мою бесполезность?
— Да.
— Я б тебе в рифму ответил, — с наигранной обидой отбил рыжий, — но она тебе не светит.
— И хвала богам, романа с вампиршей мне еще не приписывали!
— Что за несправедливость? — протянули откуда-то… сверху?
Маги первым делом отскочили в сторону от источника звука, только после этого задирая голову к говорившей. Коту, правда, пришлось тут же совершать еще один прыжок — его хищница посчитала более легкой добычей, вот только не учла, что Падальщику старый друг дорог минимум как память о лучших днях юности. Так что удар посеребренного набалдашника трости в висок оказался для нее неприятным сюрпризом. Расшаркиваться и думать полукровка был не настроен.
— Что-то мне подсказывает, что проще будет их всех перебить… Ты же тоже чувствуешь это?
— Полынь? На меня не действует. И не скажу, что я хочу истребления вампиров. Санитары города, как-никак, — Кот с непроницаемым лицом смотрел, как само по себе обугливается тело. —
